|
"Новая Газета", №66, 23 ноября 2000 года. Полгода назад Путин создал семь федеральных округов и назначил туда своих наместников. Все это время страна ждала административной реформы, а заодно и столкновения между новым президентом и старыми губернаторами. Но ничего подобного не случилось. Совет Федерации был тихо реформирован, а региональные лидеры плавно «перетекли» в Государственный совет, удовлетворившись этим утешительным призом. Впрочем, значение Госсовета для губернаторов на самом деле гораздо больше, нежели первоначально полагали политические комментаторы. В отличие от Совета Федерации члены Госсовета не могут законодательствовать. Но на самом деле это никогда и не было целью губернаторов. Им нужен был институт в Москве, с помощью которого можно лоббировать свои интересы, а также поддерживать связь друг с другом. Как эта организация называется, не суть важно Другое дело, что из-за реформы Совета Федерации губернаторы утратили депутатскую неприкосновенность. Кремль в общем и не скрывал, что именно это является главной целью преобразования. Теперь губернаторов можно сажать. Но заводить уголовные дела на них можно было и раньше. Тем не менее ни тогда, ни теперь против региональных лидеров не были начаты судебные преследования, хотя, надо полагать, материала хватит не на один громкий процесс. Отобрав одной рукой у губернаторов юридическую неприкосновенность, Кремль другой рукой вернул им неприкосновенность политическую — разумеется, в обмен на лояльность. Обмен вполне удовлетворил региональных начальников, ибо в России по-настоящему важны не юридические, а именно политические гарантии. Для тех, кто Кремль не устраивает, установлена высшая мера наказания — они будут жить по закону. Ничего более страшного для нашего начальства вообразить невозможно. Это хуже тюрьмы, хуже смерти. Это делает политическую деятельность бессмысленной. Во власть идут, чтобы перераспределять ресурсы. Если бы не было такой возможности, не было бы и российского политического класса. Запрет воровать означает для любого государственного мужа у нас в стране гражданскую смерть. В качестве примера публично расправились с Руцким. Не потому, что Руцкой был как-то особенно оппозиционен или самостоятелен, а просто потому, что на ком-то надо было публично продемонстрировать решимость новой правящей команды проводить в жизнь свой новый подход. Может быть, для порядка устранят еще одного-двух губернаторов. Опять же жертвы избираются достаточно случайно, но общая тенденция прослеживается: «Шаг влево, шаг вправо — считается побег. Конвой стреляет без предупреждения». Теперь «перераспределять» будут, как и прежде, но только при условии политической лояльности. Это и есть решающий шаг от «демократии» по Ельцину к «диктатуре закона» по Путину. Губернаторы урок усвоили и проявляют завидное послушание. Единственным исключением оказался президент Чувашии Николай Федоров, который публично выражает непослушание, подает иск в Конституционный суд и держится так, как будто в России существует какой-то закон, кроме кремлевского. И, как ни странно, с Федоровым ровным счетом ничего не случается. По крайней мере пока. Это наводит на страшное подозрение, что чувашский президент и его ближайшее окружение не воруют. То есть они уже и так живут по закону, а потому ничего с ними сделать не могут. По крайней мере до следующих выборов, которые случатся через год. А год в России — время немалое. Как говорится, либо шах помрет, либо осел издохнет. Но чувашское исключение все же остается на наших просторах абсолютной экзотикой. Что до остальных губернаторов, то их лояльность, похоже, даже превзошла кремлевские ожидания. Население в регионах, и без того не избалованное демократией, оказалось перед странным выбором. Если раньше все губернаторы старались на деле дружить с Москвой, а некоторые пытались разыгрывать антикремлевскую карту в ходе выборов, то теперь все как один клянутся в верности президенту и правительству. Как выбирать? В чем разница между властью и оппозицией? А ни в чем. Точнее — оппозиция в своем подобострастии по отношению к начальству даже превосходит «партию власти». Голосование в Курске надо признать историческим в том смысле, что публике был предоставлен совершенно потрясающий выбор — между генералом госбезопасности и коммунистом-зюгановцем. Превосходный итог десяти лет «демократизации»! Надо отдать должное населению Курской области, оно все же проголосовало против генерала ФСБ, предпочтя ему коммуниста. К тому же кандидат от «оппозиции» победил представителя президента. И что же происходит на следующий день? Торжествующий коммунист Михайлов, прошедший во власть за счет антикремлевских голосов, чуть войдя в свой кабинет, заявляет, что нежно любит президента и полностью будет поддерживать Кремль. А для пущей убедительности начинает рассказывать страшные истории про евреев. С этими самыми евреями он, Михайлов, будет бороться в едином строю с Путиным (а заодно, видимо, и с близким ему банкиром Владимиром Коганом). Люди, знающие Михайлова по прежней, негубернаторской жизни, говорят, что никогда от него ни слова про евреев не слышали. А как вошел в кабинет, ни о чем другом не говорит. Полагаю, дело тут не только в чудодейственном влиянии должности или губернаторского особняка. Просто власть должна с кем-то бороться. Год назад губернатор между поездками в столицу мог выйти к своему народу и сказать, что трубы у него в области текут и зарплату не платят по вине кремлевских олигархов. Теперь трубы будут по-прежнему течь, зарплаты не прибавится, а винить Кремль уже нельзя. Остается только ругать евреев. В день инаугурации курского губернатора группа комсомольцев даже устроила в Москве пикет, чтобы выразить несогласие с антисемитскими высказываниями Михайлова: он дискредитирует коммунистическое движение. Зюганов, впрочем, дискредитирует его ничуть не меньше, а может, и больше. Дело не в этом. Ни Зюганов, ни Михайлов давно уже о коммунизме не думают. Они думают о том, как понравиться президенту. Другой вопрос, удастся ли им это: слишком велико соревнование. И «красные», и «белые», и «прагматические» губернаторы, политики любого окраса — все дружно рвутся встать в строй. Парадоксальным образом всеобщая любовь губернаторов к Путину может оставить без работы семь начальников в федеральных округах. Их должность создавалась как инструмент в борьбе между Центром и региональными элитами. Но борьбы никакой нет, вместо нее трогательное единство. Наместники просят расширить свои полномочия не потому, что жаждут власти, а потому, что страдают от вынужденного безделья. А возможно, и от недостатка денег. Может быть, полномочий им прибавят, но работы от этого больше не станет. Генерал Пуликовский может сколько угодно ездить по Дальнему Востоку, но теплее в домах от этого не становится. Оно и понятно: должность Пуликовского создана не для отопления жилищ, а для укрепления власти. Впрочем, на определенном этапе дело у наместников может появиться. Если в регионах начнутся волнения, вызванные нехваткой топлива, задержками с заработной платой или просто нищенскими условиями жизни, то губернаторы уже не будут «переводить стрелку» на Кремль, они побегут к наместникам за помощью. И тогда мы наконец поймем, зачем контролировать регионы назначили генералов. Борис КАГАРЛИЦКИЙ 23.11.2000 |