|
"Новая Газета", №48, 18 сентября 2000 года. Судя по статьям расходов, коррупция в армии навечно в строю  В проекте бюджета на 2001 год засекречены две статьи. Одна — о расходах на средства массовой информации, другая — об обороне. Расходы на средства массовой информации, ясное дело, должны быть государственной тайной. Это главное секретное оружие Кремля, и от его эффективности зависит выживание режима. Но оборонные-то расходы зачем секретить? Если от врагов пытаются скрыть, то зря. Во-первых, не понятно, кто у нас враги. Американцы и европейцы, как известно, наши лучшие друзья, к тому же западные интересы лучше всего представлены именно в структурах финансовых ведомств, где как раз бюджет и верстается. Что же до чеченских боевиков, то на их сайте www.kavkaz.org российский секретный военный бюджет уже анализируется, да еще с указанием статей! Если боевикам можно, то почему мне, мирному российскому гражданину, нельзя? Поскольку запретный плод сладок, я тоже заинтересовался секретным бюджетом. И надо сказать, получить представление об его структуре оказалось весьма несложно. К тому же я явно не был единственным, до кого дошли очередные утечки. Заглянув на сайт www.pravda.ru, я обнаружил там «Хроники Алвазии» Анатолия Баранова, где тоже про секретный бюджет все довольно ясно написано. А «Время-МН» 9 сентября опубликовало статью Сергея Путилова, из которой видно, что и этот автор неплохо знаком с «секретным» бюджетом. Понятное дело, как законопослушный гражданин я цифр называть не буду. Ведь, может быть, есть еще какие-то враги, которые доступа ни к Минфину, ни к Интернету не имеют, и информацию черпают исключительно из «Новой газеты». Но от некоторых комментариев общего характера удержаться все же не могу. Уж очень бюджет занятный получается. Расходы на оборону, как известно, мы повышаем. Но дело же не в количестве затраченных рублей и долларов, а в том, как и на что их собираются тратить. Главные расходы наших Вооруженных сил оказываются связаны с выплатой жалованья, пенсий, разного рода социальных пособий, закупкой продовольствия, строительством жилья для военнослужащих и, главное, с приобретением горюче-смазочных материалов. На закупку вооружений и военно-технические исследования приходится совершенный мизер. Повышение расходов на закупку горючего — явно самая главная статья для составителей бюджета. Обоснование для роста закупок самое правильное: у нас самолеты не летают, танки не ездят, солдаты и офицеры не упражняются, а потому теряют квалификацию. Правда, любой человек, знающий реальное положение дел в военной бюрократии, скажет вам, что дело не только в нехватке горючего, но и в воровстве. Если бы на сторону уходило меньше топлива, то и на танки, и на грузовики, и даже на самолеты хватало бы. Но, может быть, мудрые составители бюджета нашли компромиссный вариант: если увеличить закупки, то и на воровство хватит, и на маневры останется? Увы, эту радужную надежду опровергают другие статьи бюджета, из которых следует, что при мощном росте расходов на топливо затраты на закупки военной техники и ее ремонт даже сокращаются. Иными словами, бензина будет хоть залейся, но ездить будет не на чем. Интересно, куда весь лишний бензин денется? Вообще составители бюджета поразительно широко относятся ко всему ликвидному. Расходы на закупку продовольствия для армии — пожалуйста. Закупим на рынке по коммерческим ценам! Свои люди составят контракты, получат откат, и все будут счастливы. Строительство жилья для военных — святое дело. Только опять не понятно, сколько средств реально пойдет на улучшение жилищных условий для офицеров, а сколько — на обустройство генеральских дач, не говоря уже о «вывозе строительного мусора», — это еще в советское время была любимая статья расхитителей госсобственности. Опять же войскам нужно много ткани, одежды, обуви и других вещей, которые легко могут быть потреблены и гражданским населением. У нас и так уже полстраны в камуфляжные куртки оделось. Кстати, интересно, где их берут? В период расцвета ельцинщины армии позволили торговать своим имуществом, и все, что можно было продать, весело спустили «налево». Потом с этим делом попытались навести какой-то порядок. Самораспродажу Вооруженных сил притормозили. Нынешний бюджет разрешает вернуться к подобной замечательной практике и приступить к самоприватизации армии. Для того чтобы успокоить подозрительных депутатов, составители бюджета пообещали учесть опыт прошлого, и теперь «левые» рубли нельзя класть на счета в коммерческих банках, они должны поступать непосредственно в государственные структуры, в конечном счете пополняя доходы казначейства. Так, конечно, лучше, но только сразу приходит на ум, что при заключении сделок у нас обычно платят разные «откаты», «комиссионные», «посреднические», про которые в проекте почему-то ничего не сказано. А уж за хорошие комиссионные у нас и спишут, и продадут все, что вам понравится. И все же продать налево танк или истребитель — дело сложное. Тем более если он новый. Иностранцы предпочитают обращаться непосредственно к производителям техники и приобретать ее легально. А на танки и бронетранспортеры в последнее время не особенно претендуют ни мафия, ни даже чеченские боевики. Дорого и, учитывая их цели, неудобно в эксплуатации. И странное дело, чем менее ликвиден предмет, тем меньше он, по мнению составителей бюджета, нужен армии. А потому ни танки, ни самолеты, ни подводные лодки в массовом порядке закупаться не будут. На закупку военной техники и военно-технические исследования выделены примерно одинаковые суммы. Поскольку цифру назвать нельзя, давайте представим себе, что сможет наша армия на эти деньги купить после принятия бюджета. В настоящий момент военные готовят концепцию развития Вооруженных сил до 2015 года. Она еще не утверждена, но основные параметры уже более или менее определены. Так вот, для выполнения этой концепции надо ежегодно тратить на перевооружение примерно в 15 раз, а на исследования — по крайней мере вдвое больше денег, нежели предусмотрено в бюджете. Ясное дело, в стране таких денег нет. Но тогда зачем вообще нужна концепция, которую никто реализовать не только не может, но, как видно из нынешнего бюджетного проекта, и не собирается? А с другой стороны, вопрос все же не в отсутствии денег. Даже те деньги, что выделены в бюджете, можно потратить несколько менее эксцентрично. Коль скоро речь пошла о закупках вооружений, обращают на себя внимание прежде всего расходы на закупку стрелкового и холодного оружия. Автомат Калашникова стоит куда меньше, чем танк или самолет, не говоря уже о подводной лодке. А вот средств на это выделяется почти столько же, сколько на закупку авиационной, радиолокационной и зенитно-ракетной техники. Кстати, пока составители бюджета заботятся о перевооружении пехотинца, Министерство обороны обещает сократить численность войск на 350 тысяч человек, доведя ее до 850 тысяч. Теоретически можно предположить, что либо оставшихся в строю будут лучше кормить и одевать, либо высвобождаемое обмундирование и провизия уйдут «налево». Пусть каждый сделает свой вывод, исходя из собственного опыта. Итак, наши войска будут полностью обеспечены пистолетами, пулеметами, ножами и штыками (а также, вероятно, саблями для парадов и церемоний). Вообще-то, у нас этим добром и так все склады завалены. И хотя новейшие модели стрелкового оружия, несомненно, лучше предшествующих, очевидно, что боец с устаревшей моделью АКМ все же может противостоять противнику с более новым автоматом. Афганские моджахеды вообще умудрялись воевать с трехлинейками. А вот летчик или танкист на устаревшей машине не имеют почти никаких шансов. Эксперты военно-промышленного комплекса иронически заметили, что «специалисты, разрабатывавшие военную часть бюджета, мыслят категориями мотострелковой роты». Но невольно напрашиваются и другие выводы. Во-первых, ручное стрелковое оружие опять же ликвиднее. А во-вторых, бюджет предусматривает именно полицейскую ориентацию Вооруженных сил. Если главный враг — внутренний, то ясное дело, нужны автоматы, пистолеты, ножи и конечно резиновые дубинки. Для защиты страны от внешней угрозы подобного вооружения явно недостаточно, но при разгоне демонстраций или расстреле безоружной толпы все это очень даже эффективно. Что же до более тяжелого оружия, то здесь чиновникам от обороны почему-то щедрость изменяет. Можно будет ввести в строй примерно половину полка ракет «Тополь-М», которые должны быть поставлены на боевое дежурство взамен уничтожаемых по договору СНВ-2 межконтинентальных баллистических ракет. Военные говорят, что из всех программ перевооружения это была единственная, которая в ельцинские годы более или менее успешно выполнялась. В нынешнем году она рискует серьезно сократиться. На закупку космических систем выделено денег недостаточно даже для поддержания действующей космической группировки, не говоря уже о выполнении наших обязательств по международной космической станции. Военно-воздушные силы смогут получить ровно один истребитель, но скорее всего недоукомплектованный. Военно-морской флот получит достаточно денег на то, чтобы приобрести один хорошо оборудованный адмиральский катер. Что же до нового подводного атомного ракетоносца «Юрий Долгорукий», заложенного в 1996 году, то при таком финансировании он будет спущен на воду примерно через 50 лет. Интересно, кто из нас доживет до этого знаменательного события? Отметим в скобках, что чем меньше объемы производства, тем оно дороже обходится. Иными словами, наша оборонная техника дорожает — как для собственной армии, так и на мировом рынке. Она делается менее конкурентоспособной, а для собственной армии непомерно дорогой. При подобном уровне финансирования военно-технические программы вообще полностью развалились бы, если бы на помощь не пришли иностранные заказчики. Как-то так получается, что армии Индии и Китая, каждая в отдельности, закупают российского оружия примерно в полтора раза больше, чем наши собственные Вооруженные силы! Впору ставить памятник «неизвестному индусу» за спасение нашего военно-промышленного комплекса. Но все же хотелось бы уточнить: чьи стратегические интересы должен отстаивать наш оборонно-технологический комплекс — российские или китайские? Ничего плохого не хочу сказать про великий китайский народ или дружественную Индию, но ведь, наверное, у России есть и собственные стратегические интересы, и для их обеспечения нужны какие-то научные разработки, не совсем совпадающие с заказами наших южных соседей. Разговоры о том, что денег нет, — полная демагогия. Если есть средства на огромное количество «горючки», то можно было бы найти и на технику. Точнее, потратить меньше на субсидирование генеральской коррупции и немного больше на развитие военно-технического потенциала страны. Ясное дело, в Думе немало желающих увеличить оборонные расходы. Тем более что, вопреки Бюджетному посланию, в процентном отношении военный бюджет даже сократился по сравнению с прошлым годом, хотя в абсолютных величинах, конечно, вырос (скажем спасибо арабским шейхам за высокую цену на нефть). Проблема, однако, не в сумме, отводимой на военные нужды, а в том, кто и на что собирается ее тратить. Весьма показательно, что еще до начала обсуждения бюджета в Думе произошел небольшой скандал, оставшийся за ее стенами почти незамеченным. Дело в том, что для рассмотрения закрытых статей бюджета создается особая парламентская комиссия. При ее формировании думский комитет по промышленности пытались вообще отстранить от участия в работе. Мотивация простая: все равно никаких серьезных закупок техники не предвидится! После долгого разбирательства комитет по промышленности все же получил доступ к «закрытому» бюджету. Только сделать его представителям наверняка все равно ничего не удастся. Если будут лишние деньги, то они уйдут в ту же бездонную бочку (формально — на продовольствие, «горючку» и портянки). Для того и «закрывают» бюджетные статьи, чтобы тихо и без постороннего вмешательства решить вопросы в узком кругу. Что же делать в такой ситуации? Вообще-то, ответ напрашивается сам собой: надо снять «секретность» с военного бюджета и сделать его достоянием гласного обсуждения, как это делается в Соединенных Штатах, Британии или Индии. Бюджет засекретили именно от собственных граждан, а заодно, похоже, и от низового звена Вооруженных сил. Именно поэтому мы имеем право знать правду и участвовать в решении вопросов, касающихся нашей безопасности. Хотя, конечно, одним исправлением бюджета дела не исправить. Рано или поздно придется менять и саму армию, и государство, и, в конечном счете, социально-экономическую систему... Но ведь надо же с чего-то начинать! Борис КАГАРЛИЦКИЙ 18.09.2000 |
