|
"Новая Газета", №6, 14 февраля 2000 года. Скажи, какой у тебя порядок в доме, и я скажу, кто придет к тебе в гости Мой собеседник, известный советолог, пил кофе эспрессо и рассказывал последние новости из Вашингтона. — Решение принято, — объяснял он. — Америка будет поддерживать Путина до конца. — Чьего конца? — уточнил я. — До конца Путина или до конца России? — Это не имеет значения. Просто до конца.  За
что американские лидеры полюбили Путина? Мадлен
Олбрайт проболтала с ним три часа вместо
запланированных сорока минут и уехала
совершенно очарованная. Мадам Олбрайт была так
довольна, что забыла даже упомянуть в разговоре с
нашим лидером о пропавшем без вести журналисте
Андрее Бабицком. Хотя тот работал на
американскую радиокомпанию, к тому же созданную
на деньги налогоплательщиков. Но что такое один
человек по сравнению с большой политикой! Вульфенсон, руководитель Всемирного Банка, тоже покинул Москву в совершенном восторге. Можно, разумеется, все объяснить удивительным чекистским шармом и. о. президента. Но скорее всего восторги западных партнеров имеют совершенно иную причину. Путин — реформатор, дружно заявили иностранные гости. При этом они отнюдь не утверждают, что Путин — демократ. Если раньше нам объясняли, что свободный рынок, открытая экономика и участие в мировом рынке нам совершенно необходимы, поскольку без них не будет демократии, то теперь мелодия несколько изменилась. Приватизация, экономический либерализм и присутствие иностранного капитала в российской экономике столь необходимы, что ради этого можно пожертвовать и демократией. Еще в самом начале премьерской карьеры Путина американский еженедельник «Newsweek» опубликовал передовую статью, где достаточно откровенно говорил о новых принципах политики США в России: «Экономические и политические реформы должны быть проведены в ограниченный срок, — писал «Newsweek». — В России такая возможность была в начале 90-х, когда формировалась новая система, когда убежденные либеральные реформаторы были у власти, когда Борис Ельцин был здоров телом и душой, когда можно было открыто симпатизировать Западу. Соединенные Штаты имели огромное влияние на Россию, которая искала свое новое место в мире. Но мы сами все испортили. Теперь остается заботиться лишь о том, чтобы свести ущерб к минимуму. Запад должен смириться с мыслью, что попытка превратить Россию в либеральную демократию провалилась. У Соединенных Штатов есть теперь только один интерес в России — безопасность все еще огромного советского ядерного арсенала». («Newsweek», 27.09.1999, с. 6.) Разумеется, автор статьи лукавил: американские интересы в нашей стране — не только в безопасности атомных ракет. У нас действуют западные компании, от нас везут сырье, из России утекает за границу капитал, мы обязаны расплачиваться по долгам. Но суть политики Вашингтона в России журнал выразил правильно — американцы отстаивают в нашей стране не демократию, а свои конкретные интересы. Если с этим все в порядке, значит, без демократии русские как-нибудь обойдутся. Подобный поворот мог удивить лишь тех, кто искренне верил, будто все вмешательство Запада в наши дела на протяжении последних десяти лет было вызвано исключительно заботой о нашем благе и нашей свободе. Тех же, кто хоть немного знаком с опытом стран Латинской Америки или Азии, этим вряд ли удивишь. Ничего удивительного нет и в том, что националистическая риторика нашей новой администрации оказалась вполне приемлема и даже приятна западным лидерам. Путин, конечно, очень решительно будет защищать наш суверенитет от любых покушений из-за рубежа. Особенно от попыток иноземных правозащитников вмешиваться в нашу внутреннюю политику. Надо твердо заявить: мы имеем полное право бомбить собственные города, загонять собственных граждан в фильтрационные лагеря и расправляться с собственными журналистами. Это принципиально важно для нашей национальной гордости, и здесь никаких уступок не будет. Другое дело — всякие малозначительные вопросы типа экспорта оружия, выплаты долга, транзита нефти, экономического сотрудничества с «третьими странами» и контроля над стратегическими вооружениями. Здесь как разумные люди мы, конечно, пойдем на уступки. Мы очень заботимся о нашей армии, особенно о ее генералах. Но пока Анатолий Чубайс рассуждает о возрождении армии, вооруженные силы деградируют. И дело не только в том, что войска несут в Чечне потери, что солдаты и офицеры деморализованы тем, что они там видят, и еще более тем, что они там делают. Проблема в другом: подрываются основы обороноспособности России. Мы продолжаем воевать за счет советского стратегического запаса. А он, как и в экономике, подходит к концу. Огромное количество техники и вооружения перебрасывается в Чечню. Сколько будет уничтожено, а сколько украдено — не суть важно. Существенно другое — заменить оружие и оборудование, отправленное в Чечню, уже нечем. Оборонный заказ не покрывает потерь. А снимается все в первую очередь с западного направления. Казалось бы, в связи с движением НАТО на Восток мы именно это направление должны укреплять. Но нет, нам важнее Северный Кавказ. Пока американские деятели встречались с Путиным, в Персидском заливе американские военные корабли держали под арестом наш танкер. Журналисты рассуждали о том, достаточно ли решительно действовала наша дипломатия, не было ли это попыткой США «прогнуть» Россию. И в самом деле дипломаты не обнаружили особой способности защитить свой корабль. Но что они могли сделать? Еще десять лет назад подобный захват был немыслим, поскольку у России был военно-морской флот. Теперь корабли едва способны выйти в море на учение, а уж о присутствии в отдаленных морях нет и речи. А потому дипломаты могут упражняться в риторике сколько угодно — с ними все равно считаться не будут. Пока Путин рассуждает о национальном достоинстве, продолжается конфликт вокруг нашей крупнейшей самолетостроительной корпорации — МИГ. Мало того что на оборонный заказ денег опять же нет, но и для экспортных поставок ситуация оказывается весьма плачевной. Воюя в Чечне, разжигая расистскую и антимусульманскую истерию в официозных средствах массовой информации, российские политические элиты сами вытесняют нашу оборонную промышленность с последних оставшихся у нее рынков — в арабских странах, Малайзии и т. д. Еще одна забавная деталь: близкие к Борису Березовскому средства массовой информации, которые восторженно приветствовали чеченский поход и фактически с сентября ведут президентскую избирательную кампанию Путина, одновременно продолжают информационную войну против российской оборонки. Самый скандальный пример — атака Михаила Леонтьева на тот же МИГ. Идеолог «сильного государства» в эфире ОРТ умудрился заявить, что компании МИГ фактически уже не существует. Передачу увидели представители индийских военных и отложили многомиллионный контракт: а вдруг корпорация и вправду распалась? Из Индии прислали комиссию разбираться. Все заводы вроде на месте, правление тоже... Бедные индусы не могут понять, что по национальному телевидению, в лучшее время, ведущий комментатор может просто «оговориться»... Ситуация достаточно драматична: если экономическая политика не изменится, мы потеряем не только рынки. Стратегический контроль над нашим собственным воздушным пространством будет тоже упущен. Что же до стран «третьего мира», то их судьба будет просто трагической. Потеряв доступ к альтернативным источникам для перевооружения своих армий, они будут с головой выданы НАТО. Чем это кончится, мы видели в Югославии. Итак, национальное достоинство нам нужно, а национальная оборона — нет. И уж промышленность — тем более. Пока Россия воюет в Чечне, ее загоняют в «третий мир». Россия теряет статус великой державы и смиряется с этим. Она смиряется и с ролью поставщика сырья для мирового рынка. Зато у нее появляется «сильный лидер». И в стране наводят порядок. Как раз такой порядок, какой необходим американским и немецким транснациональным корпорациям. Вооруженные силы путинской России очень нужны, только функции у них будут другие — полицейские. Военно-полицейский комплекс стоит недорого, ему не нужна ни стратегическая авиация, ни передовые технологии. А то, что есть, можно использовать по новому назначению. Например, послать тяжелые бомбардировщики на Чечню. Говорят, собираются использовать в качестве штурмовиков даже высотные истребители. Понятное дело, что самолет, который должен летать высоко и быстро, будет крайне неэффективно работать на низких высотах и скоростях. К тому же, если его использовать в качестве штурмовика, боевики могут сбить машину просто из ружья. Но это не важно. Главное, что у нас осталась советская техника, которую надо как-то пристроить к делу. Либеральные интеллектуалы у нас давно любят генерала Пиночета. Тот же Михаил Леонтьев уже лет десять нам предлагает чилийского диктатора в качестве образца для подражания. И в самом деле — чем не пример? В одном лице и экономический либерал, и настоящий патриот! Военный человек, порядок в стране навел, левых идеологов перестрелял, безответственным журналистам рот заткнул. Кто слишком громко протестовал — пропали без вести. Мечта сделать из Путина русского Пиночета явно родилась не только в возбужденном воображении некоторых особенно решительных интеллектуалов. Она вполне соответствует накопленному опыту работы Запада с «периферийными» странами. На протяжении 70-х — начала 80-х годов в Азии и Латинской Америке при полной поддержке США возникли авторитарные режимы. Режимы эти не всегда были столь кровавыми, как в Чили. Далеко не всех убивали. Многим позволяли даже публично выступать с критикой — до определенного предела, когда «зарвавшийся» человек мог просто исчезнуть. И выборы проводились только с заранее известным результатом. И парламентская оппозиция заседала, только не решалась всерьез бороться за власть. Главное — не репрессии сами по себе. Главное, чтобы в обществе царила атмосфера страха и одобрения. У этих режимов было два главных идеологических принципа: для «позитивной» программы — национализм, а для консолидации против общего врага — борьба с терроризмом или сепаратизмом. Враг должен быть именно внутренний, но бороться с ним должны будут почему-то именно вооруженные силы и разведслужбы, которым временно в связи с чрезвычайными обстоятельствами переданы полицейские функции. С терроризмом у нас все в порядке: пока жив хоть один чеченец — будет и терроризм, и сепаратизм. Правда, у диктаторов 70-х годов был еще и третий идеологический козырь — антикоммунизм. С этим у нас трудно: Компартия поддерживает правительство, и сделать из нее пугало будет сложно. Кстати, это тоже не уникальная ситуация — в Аргентине в самый разгар репрессий 70-х годов компартия поддерживала «национально ориентированную» диктатуру. Впрочем, антикоммунизм как идеологическое обоснование власти у нас пока никто не отменял — телевидение Березовского продолжает разоблачать «последний миф» и доказывать нам, что нацистская Германия в 1941 году не нападала на нас, а, наоборот, защищалась от сталинской агрессии. Если кто-то решится всерьез выступить против Кремля «слева» — будьте уверены, весь комплекс антикоммунистических лозунгов снова будет востребован. Итак, добро пожаловать в банановую республику, господа! Не надо говорить о том, что будет, подумайте лучше о том, что есть. Нет только бананов, остальное уже в наличии. Есть и национальный лидер, и ручная оппозиция, и подконтрольная пресса, и фальсифицированные выборы, и коррумпированные чиновники, и фильтрационные лагеря, и армия, занимающаяся зачистками в горах. Есть и первый пропавший без вести. Запад, понятное дело, все эти крайности осудит. Как беспрерывно осуждал Пиночета. А мы, как и Пиночет, ответим Западу, что не позволим унижать свое национальное достоинство. И все будут счастливы. Когда господин Ястржембский рассказывает нам новости про Бабицкого, он отрабатывает не только очередную версию кремлевской пропаганды. Он повторяет то, что уже два десятка лет в несколько иной форме говорят пресс-службы госдепартамента в Вашингтоне. В чем проблема? — спрашивают нас в Кремле. И объясняют: Бабицкий сам, добровольно пошел к бандитам на обмен! Доказательства? Вот его собственноручная подпись! Что происходит с русскими? — спрашивают в Вашингтоне. И отвечают: этим русским самим не нужна демократия. Они сами такой режим захотели! Доказательства? Заверенная Центризбиркомом справка о результатах выборов. Борис КАГАРЛИЦКИЙ 14.02.2000 |
