Борис Кагарлицкий

Банкротство элит

Шесть лет назад Анатолий Чубайс торжественно заявил, что коммунизм в России больше невозможен. И в самом деле, приличный и сытый, умеренно авторитарный брежневско-горбачевский "коммунизм" не вернется никогда. Зато "военный коммунизм" или, не дай Бог, первобытный коммунизм вполне могут вернуться. Тем более, что именно деятельность "реформаторов" создает для этого все необходимые предпосылки.

Восемьдесят лет назад большевики ввели в России "военный коммунизм" вовсе не потому, что того требовала их партийная программа. Просто к тому моменту уже никакие меры кроме военно-административных не позволяли справиться с ситуацией. Экономика была разрушена, промышленное производство стало невыгодно, деловая активность сворачивалась, денежное обращение дезорганизовано, транспорт парализован. А главное - старые господствующие классы показали свою полную неспособность хоть как-то нормализовать положение.

Сегодняшняя Россия движется в ту же сторону. Сменявшие друг друга "либеральные" правительства даже без большой проигранной войны умудрились загнать экономику в такой тупик, что рыночные методы управления теряют всякий смысл. Сейчас мы наблюдаем прогрессирующий паралич банковской системы. Одни банки уже закрылись, другие не выдают наличных денег, третьи еще держатся, но не знают, что им делать. Все изменилось за считанные дни. Как самодовольны были банкиры, ворочавшие миллионами долларов, как нагло держалась их обслуга, начиная с парикмахеров и кончая хорошо оплачиваемыми интеллектуалами! Сегодня мы видим лишь растерянность, переходящую в панику. Журналисты жалуются по телевидению, что раньше они принадлежали к upper middle class, а теперь еле сводят концы с концами. Банковские служащие демонстрируют под лозунгами "Банкиры тоже люди", хотя в это все равно никто не верит. "Хозяева жизни" в одночасье стали банкротами. Крупнейшие банки, одинаково легко покупавшие промышленные объекты и политиков, с трудом сводят концы с концами. Куда делся МОСТ-банк, контролировавший самые влиятельные средства массовой информации? Где Менатеп, планомерно захватывавший предприятия нефтяной отрасли? Их поглотил недавний соперник ОНЕКСИМ-банк, но и он с трудом держится.

Денежное обращение дезорганизовано. Центральный банк своими безответственными действиями создал ситуацию, когда даже доллар перестал быть надежной денежной единицей в России. Каково "настоящее" соотношение рубля с долларом не знает никто. Частные компании и государственные организации выставляют собственные курсы. Замирает хозяйственная деятельность. Отечественные предприятия подсчитывают убытки. Иностранные бизнесмены сворачивают дела и покидают страну. Производство падает, налоги собирать не с чего. Даже "черный рынок" переживает тяжелые времена.

Разумеется либеральные публицисты в России и на Западе в очередной раз пытаются все объяснить "конкретными ошибками конкретных людей" и доказывают, что надо было еще более последовательно и решительно проводить курс, приведший страну к катастрофе. Точно так же в советское время официальные лица любые провалы сводили к "отдельным недостаткам". На самом деле кризис и сейчас, как и тогда носил даже не структурный, а именно системный характер. Загадка не в том, почему все рухнуло, а в том, почему все так долго держалось.

Обанкротились не только банк СБС-Агро, где хранит свои деньги администрация президента, не только правительство, которое не может платить собственных долгов. Обанкротилось российское предпринимательство как таковое. Сколько бы ни приватизировали государственную собственность, настоящей буржуазии в России не создали, да и не могли создать. Дележ государственной собственности не мог породить ничего иного кроме паразитической олигархии, живущей за счет перераспределения ресурсов. Во главе страны - "люмпен-буржуазия", многочисленные соперничающие группы и кланы, неспособные никого повести за собой. Предпринимательство складывается исторически, вырастая снизу, или не складывается вовсе. Западные эксперты могли сколько угодно рассуждать о несовершенстве российских законов, но на самом деле законы и постановления вообще нигде и никогда сами по себе не могут породить эффективной экономики. "Хорошие" законы могут быть только следствием установившегося в обществе порядка.

Мало того, что правящие элиты в России не пользуются никаким уважением или доверием народа. Они и сами друг другу не доверяют. Можно было создать множество банков, но реально кредит в России живет по законам средневековым: одни предприниматели дают другим взаймы деньги под ростовщические проценты. Дают только хорошим знакомым, потому, что никто никому не верит. За неуплату убивают. Банки это обезличенные институты, они так жить не могут. Инвестировать деньги в развитие производства они не решались, да и не имели на это средств - легче было приобретать за бесценок государственное имущество, из которого можно было извлечь быструю прибыль. Кредитовать чужой бизнес, не имея к нему доверия, было рискованно. Оставалось давать взаймы правительству, которое в свою очередь раздавало подачки то приближенным к власти предпринимателям, то совсем обнищавшим группам населения.

В строгом соответствии с теориями нео-либеральных экономистов российское правительство разделило и приватизировало все государственные компании, дававшие прибыль. Но, вопреки этим теориям, эффективность компаний от этого только упала. Ведь там, где нет исторически сложившейся национальной буржуазии, эффективным хозяином крупного производства может быть только государство.

Раздав доходную собственность, правительство ждало, когда же, наконец, поступят налоги. А когда налоги не поступили, начало реформировать налоговый кодекс. Хотя любой уличный торговец в Москве знает, что при сложившейся системе, какой кодекс ни сочини, результат будет один.

Семь лет борьбы за "финансовую дисциплину" и "бездефицитный бюджет" в строгом соответствии с рекомендациями Международного валютного фонда и Мирового Банка привели к банкротству государства. Руководители Центрального Банка, пользующиеся полным доверием иностранных банкиров, сначала растратили валютные ресурсы страны в безнадежных попытках предотвратить неизбежную девальвацию, а затем превратили снижение курса рубля в хозяйственную катастрофу.

Мало того, что предприниматели оказались неспособны к предпринимательской деятельности, а государственные мужи - к правительственной, официальные интеллектуалы и пропагандисты даже не смогли придумать красивых оправданий. Банкротство экономическое дополняется политическим, идеологическим и моральным. В 1993 году, когда Ельцин разгонял законно избранный парламент, власть утверждала, что не может успешно проводить реформы из-за сопротивления оппозиции. Министры дружно доказывали, что им не давали развернуться оппозиционные депутаты, а также народ, исповедующий "советские" ценности. Но с тех пор все изменилось. Бессильная Дума в течение пяти лет практически была лишена влияния на принимаемые решения. Была провозглашена историческая победа над инфляцией. Приняты тысячи законов и постановлений, строго соответствующих нео-либеральной теории. Телевидение, школа и пресса планомерно перевоспитывали население. И вот результат: по опросам общественного мнения сторонников либеральной экономики в России сегодня оказывается значительно меньше, чем в 1991 году, когда у власти были коммунисты! А идея социализма, напротив, выглядит куда привлекательнее, чем в начале правления Ельцина. И в самом деле, нынешняя российская власть сделала для реабилитации коммунистических идей больше, чем все партийные пропагандисты за предыдущие 30 лет!

Кризис либеральной идеологии заставляет интеллектуалов обращаться к средствам, которые они сами еще вчера гневно осуждали. "Гигантская страна не может вечно находиться в руках хищников, и власть в ней не может вечно валяться на земле. Но чем дольше протянется это безумие, тем большую цену заплатит несчастная Россия за нынешние веселые дни Бориса Абрамовича". Вы думаете, это газета "Завтра" или какой-нибудь антисемитский листок? Нет, это Максим Соколов на первой полосе либерального "Русского Телеграфа", принадлежавшего ОНЕКСИМ-банку (25.8.98). Русские банкиры неожиданно вспомнили, что у них есть важное преимущество перед их конкурентами-евреями. Когда речь идет о выживании, не стыдно и обратить внимание на форму чужого носа. Но и это не помогает. "Русский телеграф" закрывается, а ОНЕКСИМ-банк прогорает. На страницах Financial Times Потанин прелагает отдать иностранцам захваченные им заводы, только бы его вытащили из долгов. Американский экономист Роберт Макинтайр в той же газете отвечает: серьезный западный бизнес скупкой краденного заниматься не будет.

Банкротство системы проявляется и в полной исчерпанности кадровых резервов. После отставки Сергея Кириенко, продержавшегося всего пять месяцев, появляется в качестве кандидата в премьер-министры все тот же Черномырдин, который все эти годы блистательно вел страну к нынешнему кризису. Судя по опросам большая часть населения восприняло это как издевательство. После провала "незаменимого" Черномырдина появляется правительство Примакова - настоящий "тяни-толкай". Сюда берут и правых, и левых, лишь бы согласились. Но ни новых лиц, ни новых идей не видно.

Всеобщий провал частного бизнеса заставляет сегодня даже либеральных экономистов говорить о необходимости национализации. Злополучный СБС-Агро уже пытались национализировать. Но даже это не получилось: власть ничего не может сделать толком. К тому же надо национализировать не банкротов, а те немногие компании, которые еще могут пополнить бюджет и дать государству деньги на инвестиционные программы. Про "Связинвест", "Газпром" и нефтяные компании говорить не решаются. А Борис Березовский уже предупреждает: попытаетесь отнять, будет гражданская война. Кто ее устроит? Неужели сам господин Березовский? Сегодня опять говорят о "госмонополии на алкогольные напитки". Но что за этим стоит? Будут ли национализированы заводы производящие эту продукцию? Если нет, то нам в очередной раз морочат голову.

Перед нами классический "кризис верхов". Управлять по-старому они не могут, а по-новому не хотят и не умеют. Осознают, что перемены необходимы и сами же им препятствуют. Все признаки революционной ситуации по Ленину налицо. Массы недовольны, экономика в хаосе. Казалось бы наступает звездный час оппозиции. Однако банкротство официальной идеологии отнюдь не равнозначно торжеству коммунистических идей. А "патриотизм" меньше всего похож на экономическую программу. По большому счету у официальной оппозиции собственных идей давно уже нет. На протяжении всех прошедших лет "лево-патриотическое" большинство Государственной Думы было в лучшем случае пассивным наблюдателем того, что творилось в стране. Лидеры коммунистической партии играли по правилам, предложенным режимом Ельцина, и систематически подавляли недовольство в собственных рядах. Между ними и рядовыми членами их собственной партии - пропасть. За годы, прошедшие после краха советской системы, они не предложили обществу никаких новых идей. Нежелание и неспособность выработать альтернативу компенсировали "патриотической" риторикой. Оппозиция интегрировалась в систему в то самое время, как система начинала разваливаться. На Западе боятся, что с приходом коммунистов к власти в стране произойдут радикальные перемены. На самом деле нам грозит нечто совершенно иное: с приходом коммунистов все останется по-старому.

Немного лучше положение "демократической оппозиции" Григория Явлинского. Она не замаралась сделками с властью. На ней не висит груз прошлого. Но и тут не может быть иллюзий: программы, предлагавшиеся Явлинским и его окружением, были рассчитаны на совершенно иную ситуацию. Время, когда были возможны "просвещенные реформы" уже ушло. Наступает новое время, когда, говоря словами шекспировского Гамлета, "readiness is all", решимость это все. "Прогрессивные либералы" из партии "Яблоко" готовы показать образец принципиальности. Но хватит ли у них решительности, чтобы сломать обанкротившиеся политические и экономические структуры?

Оппозиционные элиты в большинстве своем - такие же банкроты, как и правительство. Быть может это не столь очевидно. Оппозицию не подпускают к власти, а потому и не дают ей в полной мере продемонстрировать собственную некомпетентность и беспринципность. И все же сегодня она ближе к власти, чем когда-либо. Правительство Примакова уже комплектуется наполовину думскими кадрами. А значит и момент, когда станет очевидным политическое банкротство думского большинства, неумолимо приближается.

Системный кризис отличается от любого другого тем, что он необратим. Россия уже перешагнула критический рубеж. Поправить ничего нельзя, остановить распад невозможно. В лучшем случае его удастся слегка притормозить. Обанкротившиеся элиты должны уйти. Но готовой замены им нет. Предстоит болезненный путь через кризис, через потрясения. Миллионы людей, оказавшиеся заложниками чужой жадности и глупости, должны сами найти в себе силы, чтобы попытаться что-то изменить в обществе.

Только так страна может выстрадать для себя новое, более справедливое и разумное устройство жизни. В противном случае - распад страны. Но и это не означало бы конца кризиса.

Незадолго перед смертью Ленин признался, что большевистскую революцию народ России принял от отчаяния. Оказывается, отчаяние может быть и мощной мобилизующей силой. Остается только надеяться, что из нынешнего кризиса, в конечном счете, получится нечто лучшее, чем из ленинского "военного коммунизма".