|
"Новая Газета", №27, 6 июля 2000 года. 10 лет назад в Персидском заливе начался кризис, завершившийся войной и санкциями против Ирака. Истинная цель войны не афишируется, результаты санкций скрываются Десять лет назад началось то, что позднее принято было называть кризисом в Персидском заливе. Иракский диктатор Саддам Хуссейн велел своим подопечным проконсультироваться с друзьями-американцами: как они посмотрят на то, что он захватит территорию соседнего Кувейта. Американские друзья ответили, что их разборки между арабами не волнуют, делайте, что хотите. Прошло немного времени, и колонны иракских танков вторглись в Кувейт. Америка заявила о нарушении принципов международного права, собрала мощную международную коалицию и начала войну с Ираком. Война эта, несмотря на прекращение открытых боевых действий, продолжается до сих пор. Ирак блокирован, против него применяются санкции. Из-за бомбежек были выведены из строя очистные сооружения, население Ирака практически лишилось доступа к чистой питьевой воде. По данным международных агентств, в стране из-за нехватки продовольствия и медикаментов погибли более полумиллиона детей. А Саддам — жив  Багдадский вор Задним числом американцы оправдывались, что их неправильно поняли. Они имели в виду захват Ираком части территории Кувейта, спорной пограничной зоны, богатой нефтью. А Саддам взял и захватил весь Кувейт целиком. Хотя «недоразумение» получилось довольно странное. Ираку нефтеносная территория была не особенно нужна, своей нефти было достаточно. Проблема была в другом: в 80-е годы Ирак вел многолетнюю войну с Ираном. Все это время его щедро снабжали всем необходимым США и Западная Европа, а платили за это аравийские шейхи, боявшиеся и ненавидевшие исламских фундаменталистов, взявших власть в Иране. Вообще в начале карьеры Саддаму везло. Его поддерживал Советский Союз, с ним дружили американцы, его ублажали европейцы. Для СССР он был лидером страны «антиимпериалистической ориентации», борцом против сионизма. Для американцев — умеренным лидером, защищавшим принцип светского государства против страшных фундаменталистов из «взбесившегося» Ирана. Для европейцев Ирак оставался традиционным партнером, с которым выгодно торговать. По мере того, как становился очевидным упадок СССР, иракский диктатор все более явно ориентировался на Запад, не переставая, впрочем, получать советскую военную помощь. Благодаря этому Саддаму не пришлось выбирать между пушками и маслом. Он дал стране и то, и другое. Для значительной части населения Ирака годы войны с Ираном стали временем беспрецедентного процветания. Но с одним существенным отличием: экономика страны ничего, кроме нефти, не производила. Сырьевая зависимость была абсолютной. А то, на что не хватало нефтедолларов, получали в кредит. Обеспечением кредита была не только нефть, но и огромная армия. Она вела войну, которую Запад и соседние государства готовы были щедро финансировать. Воевали иракцы плохо, зато танков у них было много, а людей — преимущественно выходцев из бедных районов страны — не жалели. В итоге, несмотря на все свои экономические успехи, к концу войны Саддам накопил изрядный долг. С прекращением огня прекратилось и финансирование. А долги надо было платить. И содержать огромную, хотя и совершенно неэффективную армию. И Саддам нашел, как ему показалось, идеальное решение. Лучший способ избавиться от долгов — расправиться с кредитором. Кувейту не повезло. Его правители одолжили Саддаму очень много денег, но практически не имели армии. Строго говоря, они на то и давали деньги Саддаму, чтобы тот их защищал своими танками. Но у бронетехники есть неприятное свойство: она может ездить и стрелять в разных направлениях. К тому же Ирак имел законные основания претендовать на контроль над Кувейтом. Во времена Оттоманской империи обе страны входили в состав одной турецкой провинции. Предоставив независимость Ираку в 1918 году, англичане искусственно отделили от него одну богатую нефтью провинцию и установили там свой протекторат. Все оказалось просто до чрезвычайности. Саддам решил «кинуть» своих кредиторов. Его «кинули» американцы. Дальнейшая история хорошо известна. Война, позор поражения, блокада. И превращение Саддама из защитника американских интересов в несгибаемого борца с американским империализмом. Менее известны детали всей этой истории, то, чего она стоила рядовым иракцам. Восставший из пепла Несколько месяцев назад в Америке вышла книга двух братьев, Патрика и Эндрю Кокборнов, о современном Ираке, точнее, о его диктаторе Саддаме Хуссейне — «Восставший из пепла» (Out of the Ashes. The Resurrection of Saddam Hussein. Harper, N.Y.). Книга примечательна, помимо прочего, тем, что оба брата еще и специалисты по России. Эндрю в разгар «второй холодной войны» написал знаменитую книгу «Угроза». Смысл ее состоял в том, что никакой «советской угрозы» не существует. Не потому, что советские генералы и политики такие мирные люди, а потому, что в Советской армии царит невообразимый бардак. Правда, уточнял Кокборн, не менее чудовищный бардак царит и в американской армии, но у русских все равно еще хуже. Если, например, Советский Союз держит в Германии больше танков, чем страны НАТО, то это потому, что советские танки без всяких боевых действий ломаются в два раза чаще. Патрик Кокборн был корреспондентом «Financial Times» в Москве в годы перестройки. Сейчас он работает здесь на газету «The Independent». А сразу после войны в Заливе он оказался на Ближнем Востоке. То, что английский журналист увидел и узнал в Ираке, совершенно не укладывается в рамки обычных историй, преподносимых западной или антизападной пропагандой. С одной стороны — жесточайший террор, общество, живущее в постоянном страхе. Причем страх не только перед властью, но и друг перед другом. Это война всех против всех. Кланы, племена, религиозные общины — все находятся в постоянном противостоянии. Власть жестока именно потому, что в сущности государство — это просто один из кланов, в данном случае сунниты — выходцы из района Тигрита. Они боятся всех остальных не меньше, чем все боятся их. И в то же время — европеизированный средний класс Багдада. Люди, говорящие на безупречном английском и совершенно равнодушные к мусульманским обычаям, женщины, получившие великолепное образование. Здесь Саддама никогда не любили, но именно он обеспечил этому среднему классу европейский комфорт, дал ему работу в государственных учреждениях. В результате санкций средний класс деградирует. Книжные рынки полны редкими английскими книгами, подержанную бытовую технику можно купить за бесценок — их бывшие владельцы просто очень хотят есть. Но неприязнь к Саддаму дополняется растущей ненавистью к Западу — именно среди этих свободно говорящих по-английски людей, учившихся в Париже, Нью-Йорке и Лондоне. Полуразвалившиеся больницы, отсутствие элементарных лекарств, упадок образования — вот результат западного вмешательства. И рядом благополучные функционеры режима (против которого направлены санкции) и... ну конечно же... «новые арабы», разбогатевшие на контрабанде и скупке приватизируемой госсобственности. Жестокость режима превосходит все, что мы знаем из нашей собственной истории. В Багдаде человека могли бросить в тюрьму просто за то, что, читая газету в кофейне, он пролил каплю кофе на портрет вождя, которым, естественно, была украшена первая полоса. В 1991 году, когда после поражения в Кувейте на юге страны началось восстание против Саддама, республиканская гвардия безжалостно обстреливала и бомбила «нелояльные» города. Над толпами беженцев, пытавшихся покинуть зону боев, вертолеты правительственной авиации разбрызгивали горючую смесь, а затем поджигали ее. Всю эту бойню спокойно наблюдали американцы, формально еще находившиеся в состоянии войны с Саддамом. Их истребители кружили над иракскими вертолетами, а летчики, вооруженные всеми видами ракет, использовали только видеоаппаратуру. Восстание 1991 года вообще заслуживает отдельного разговора. Его начали солдаты, тысячами дезертировавшие с фронта. Возмущение охватило южные районы, где преобладали шииты, но и в Багдаде сунниты мечтали избавиться от всем надоевшего режима, ввергшего страну в катастрофу. И восставшие надеялись на помощь Запада, на американцев, призвавших народ Ирака взять свою судьбу «в собственные руки». Вместо этого западные союзники перекрыли все каналы снабжения для повстанцев, уничтожили склады с оружием и боеприпасами, которые могли достаться бунтовщикам. Формальное объяснение — Запад боялся исламского фундаментализма. По сути, Запад хотел, чтобы в Ираке сохранился именно этот режим, только без скомпрометировавшего себя Саддама. Но диктатор прочно сидел на троне. Все потенциальные кандидаты на его место были либо уничтожены, либо изгнаны из страны. Саддам оказался невероятно удачливым правителем. Страну он вверг в хаос, но сам удержал власть. Генералы, выигрывавшие сражения в войне с Ираном, как правило, расстреливались. Проигравших тоже наказывали. В итоге к войне в Заливе у Ирака не было никого, кроме посредственностей в погонах. Но такие люди не способны на переворот! Катастрофа зависимости Санкции оказались для Ирака столь разрушительными именно потому, что его экономика было полностью встроена в мировой рынок, полностью подчинена экспорту сырья. Ни местная промышленность, ни даже сельское хозяйство не могли функционировать без мощного потока нефтедолларов. Месопотамия благополучно кормила себя на протяжении тысячелетий. Сегодняшний Ирак себя прокормить не может. Не потому, что слишком велико население или плоха земля, а потому, что на протяжении двух десятилетий никто не занимался аграрными проблемами. Все обеспечивала нефть. Как бы ни осуждали мы лицемерие американцев, заставивших целый народ отвечать за диктатора, оружие массового поражения в Ираке было реальностью. Книга Кокборнов демонстрирует трагический парадокс иракской истории: санкции были начаты американцами, когда у них еще не было точного представления о том, как далеко продвинулся Ирак со своими бактериологическими и атомными программами. Некоторое представление было только об иракском химическом оружии — по очень простой причине: необходимые компоненты, оборудование и технология были поставлены самим же Западом. Вначале оружие массового поражения, которым пытался овладеть Саддам, было не более чем предлогом для санкций. Но уже в ходе работы ооновских инспекций выяснилось, что такое оружие действительно у багдадского диктатора было, а военные программы, щедро оплаченные нефтедолларами, продвинулись невероятно далеко. Американская электронная разведка показала свою полную несостоятельность: секретные объекты Ирака были не найдены спутниками, а выданы перебежчиками на протяжении 90-х. Ирак действительно был в двух шагах от создания атомной бомбы и средств доставки. Скрывая правду, которая все равно выходила наружу, диктатор продлевал агонию своего народа. Но важно и другое. Все эти ядерные программы ничуть не помогли Ираку. Напротив, они сделали его более уязвимым в моральном и политическом отношении. При слабой экономике атомная бомба не спасет. После ликвидации ядерной программы санкции продолжаются, хотя никакого морального и политического оправдания для них уже нет. Сейчас смягчение санкций против Багдада скорее всего становится уже вопросом времени. Не потому, что у Саддама уже нет потенциала для создания бомбы, а Западу стало жалко иракских детей. Просто подорожание нефти делает антииракские санкции для Запада невыгодными. Если Ирак вернется на мировой рынок, туда хлынут дополнительные миллионы баррелей. Ираку надо восстанавливаться, и он будет продавать единственное, что может продать, — топливо. Пострадает от отмены санкций против Ирака прежде всего Россия, которая теперь оказалась жизненно заинтересована в поддержании высоких цен на нефть. Урок арабского Чем поучительна для нас иракская история? Прежде всего тем, что в ней бессмысленно искать положительных героев. Поведение иракского руководства, его методы управления преступны. Это — бандитская власть. Но и демократический Запад покрыл себя позором в Ираке. Теперь даже люди, искренне ненавидящие Саддама, видят в Америке врага. Если борьба против бандитской власти превращается в расправу с целым народом, этот народ будет сопротивляться и будет поддерживать свою власть, как бы плоха она ни была. Это правило неплохо было бы усвоить нашим журналистам и политикам, продолжающим твердить о борьбе с «бандократией» в Ичкерии. Второй урок состоит в том, что ни одно государство не сможет существовать, если опирается только на нефть и танки. Сказать по правде, Саддам Хуссейн и с нефтяными деньгами, и с кредитами работал куда успешнее современных российских элит. Он умудрился хотя бы на какое-то время улучшить жизнь народа, тогда как в России все было просто разворовано. Но если не удалось Саддаму, то тем более не удастся Касьянову, Чубайсу и Березовскому. Национальная безопасность обеспечивается не большим количеством танков и финансовыми потоками, а работающей промышленностью, эффективным сельским хозяйством и готовностью населения защищать свое государство. Сегодня в России нет ни того, ни другого, ни третьего. Правда, мы вроде бы ни с кем не воюем. Похоже, российские власти иракский урок усвоили. Не в том смысле, что собираются поднимать промышленность. Просто они твердо знают: если хочешь жить за счет нефти, надо отказаться от самостоятельности во внешней политике. Можно ездить за рубеж с визитами. Но нельзя сердить американского Большого Брата. Тогда он вспомнит про права человека. И будет защищать их так... Впрочем, см. выше. Борис КАГАРЛИЦКИЙ 06.07.2000 |
